Возвращение Иможен - Страница 46

– Хэмиш… Я все никак не поверю, что Гастингс пытался нас убить…

– Я и сам обалдел, мисс… Но мы же его видели…

– Хотела бы я знать, как он выяснил, что мы поехали в Лидс, на кладбище?

– Понятия не имею… Очередная загадка в этом и без того запутанном деле… Выпейте лучше чаю и съешьте кусочек кекса, мисс. Вам сейчас необходимо подкрепиться.

Иможен машинально выполнила просьбу, потом отодвинула чашку.

– Ладно, допустим, Гастингс и впрямь хотел со мной разделаться… Но зачем? Сколько ни ломаю голову, не могу понять его роли в этой истории… и пока мы этого не выясним, что-либо предпринимать бесполезно. Нам никто не поверит!

– Должно быть, вы правы.

– В то же время я не думаю, что ему следует знать о наших подозрениях… Пока инспектор воображает, будто ему удалось нас обмануть, опасность все же не так велика… Вы узнали у сторожа адрес родителей Сайрета?

– Да, за десять шиллингов… Макаули-стрит, двести тридцать три.

– Поехали, но вам придется подождать меня на улице, Хэмиш… Я хочу сама поговорить с несчастными стариками. Во-первых, женщины больше внушают доверие, и потом, вам надо охранять тылы – вдруг Гастингс опять что-нибудь затеет?

Сайреты занимали скромную квартирку в очень мрачном и уродливом доме. Иможен они встретили так, словно даже не поняли, ни кто она, ни зачем пришла. Миссис Сайрет – серенькая, невзрачная женщина лет шестидесяти – выглядела намного старше, а ее муж вообще казался глубоким стариком. Когда-то он работал на шерстяной фабрике, но теперь, уйдя на пенсию, жил как будто вне времени и пространства. Когда мисс Мак-Картри произнесла имя их сына, старики заплакали. Чувствовалось, что гибель Дэвида навсегда останется для них незаживающей раной и в конце концов медленно сведет в могилу обоих. На вопрос мисс Мак-Картри ответила мать:

– Дэвид был таким хорошим мальчиком, лучше не найдешь… Все его только хвалили… А работящий какой! Ах, вот уж кто никогда не думал о развлечениях и не швырял деньги во всяких кафе. Дэвид хотел кое-чего добиться в жизни! Отец устроил его к себе на фабрику, в чертежный отдел… Там мальчика очень ценили… Наверняка он скоро получил бы повышение и сделал карьеру, но тут появилась эта женщина… О нет, не то чтоб она была дурной, нет, но характер просто ужасный! С самого начала она стала разлучать Дэвида с нами… И он приходил только тайком… А уж тщеславная какая! И все сбережения Дэвида растратила в мгновение ока. Ей, видите ли, срочно понадобилась машина!… А потом кино, танцульки, путешествия… Но Дэвид… он никогда не решался спорить… Он обожал жену и, по-моему, немножко побаивался…

– Побаивался?

– Наш Дэвид был тихим и робким и всегда со всеми соглашался. А эта женщина умела навязать свою волю! Честно говоря, я думаю наша сноха – немного дикарка… Впрочем, как все ее земляки…

– Земляки?

– Она приехала сюда из Шотландии, из Перта…

Иможен вздрогнула, и только глубокая скорбь хозяев дома помешала ей одернуть их.

– Мы звали ее Мери… но настоящее имя – Майри… Майри Аткинсон… У нее нет ни матери, ни отца.

– Простите, миссис Сайрет, но я должна задать вам один деликатный вопрос: вы уверены, что в сгоревшей машине нашли тело вашего сына, а не кого-то другого?

– Увы, да!… Мы тоже в свое время надеялись, что там не Дэвид, но его опознал дантист – как раз перед отпуском он поставил ему новый протез.

Мисс Мак-Картри снова угодила в тупик. Раз Сайрета похоронили, Мортон никак не мог видеть его на улицах Каллендера, и однако, если все действительно началось в Мэрипорте, англичанин говорил именно о нем… Шотландка даже подумала, не пережил ли Мортон какой-нибудь другой драмы, не имеющей ничего общего с мэрипортской.

– А вы не знаете, миссис Сайрет, ваш сын застраховал жизнь?

– Да… и на очень большую сумму… три тысячи фунтов… Дэвид с таким трудом выплачивал взносы! Иногда ему даже приходилось брать сверхурочную работу. Но жена потребовала, чтобы он избавил ее от нужды на случай какого-нибудь несчастья… В определенном смысле она оказалась права…

– Мисс Сайрет, я никак не пойму еще одной странности. Я ездила в Мэрипорт, в гостиницу, где останавливались вага сын с женой непосредственно перед тем, как случилась трагедия. Вы сказали мне, что Дэвид отличался на редкость кротким характером и не смел даже голоса подать при Майри… И тем не менее все, кто помнит тот вечер, единодушно утверждают, что ваш сын кипел от ярости и совершенно непозволительно обращался с женой. В конце концов одному из постояльцев пришлось его успокаивать…

– Да, действительно, нам тоже об этом рассказали, и мы в полном недоумении… Совершенно невероятно… Подобная грубость настолько не в характере Дэвида… Остается предположить, что Майри вывела его из себя, совершив какой-то очень серьезный проступок…

Следующий день мисс Мак-Картри решила провести в Глазго. Мак-Рея вызвал главный редактор, и она проводила журналиста до двери «Ивнинг Ньюс». В час Хэмиш повел Иможен в небольшой ресторанчик, где постоянно собирались журналисты. Кое-кто из них слышал о подвигах шотландки. Оттуда мисс Мак-Картри вышла несколько нетвердой походкой, но очень довольная часами, проведенными среди почитателей ее талантов. В искренности газетной братии она нисколько не усомнилась. Иможен сожалела лишь, что ее враги не могли видеть, с каким почтением к ней относятся умные люди, а ведь журналист – почти писатель и не чета каким-то торговцам, да и Глазго – город покрупнее Каллендера! Вечером мисс Мак-Картри снова захотелось посидеть в теплой компании, а потому они поехали в сторону Троссакса лишь около десяти часов.